— когда там уже сугуру вернется?
— скучаешь по нему?
— вот еще!

сатору улыбается своей самой искренней улыбкой, а отвернувшись от учителя масамичи, сразу же меняется в лице. он хмурится, разглядывая листок с заданием и отбивает по парте размеренный стук шариковой ручкой, который помогает ему заглушить раздражение. уравнения, над которыми как правило всегда размышлял сугуру, теперь приходилось решать самому.

— в смысле ты уже все решила? — взрывается сатору, когда шоко сдает свою работу.
— а что там сложного то? — сокурсница равнодушно пожимает плечами.

действительно.
что?

отсутствие сугуру отозвалось гнетущим унынием уже на вторые сутки. сначала — не почувствовал и даже не обратил внимания, когда щемящее чувство поселилось в груди, но позже немая печаль пустила корни; его образ все чаще стал всплывать в памяти.

и почему он никак не идет из головы?

этим вопросом он задавался за обедом, за домашним заданием и даже лежа в кровати, пытаясь уснуть. его силуэт, словно наваждение, представал перед глазами, а в памяти всплывали обрывки фраз, брошенные им когда-то.

всего неделя.
мучительно долгая неделя.
без него.

на третий день сатору случайно наткнулся на небольшую нычку: он сел за стол сугуру неосознанно, скорее по наитию, а когда уронил ручку и потянулся чтобы ее поднять — заметил несколько сигарет, аккуратно прикрепленных к нижней части стола.

— твое? — открепив одну из сигарет и продемонстрировав ее шоко, поинтересовался сатору.
— мои при мне, — шоко хлопнула себя по карману школьной формы, — дай-ка сюда, — ухмыляясь, сокурсница выхватила из рук сатору находку, — не пропадать же добру.

немного позже, переодеваясь после изнурительной тренировки, сатору наткнулся на еще один тайник — совершенно случайно; в мужской раздевалке под скамейкой, что стояла у окна, точно так же были прикреплены две сигареты. зачем сугуру их спрятал сатору не знал, но предположил, что все это не просто так. возможно, он действительно пользовался этими запасами, а быть может, он оставил их специально для сатору чтобы тот не скучал во время его отъезда.

дни тянулись мучительно долго. стараясь хоть как-то себя развлечь, сатору приставал сначала к нанами, потом к иджичи, но ни от одного, ни от другого должного отклика не последовало — слишком правильные, слишком скучные, слишком замороченные на учебе и хороших оценках. слоняясь по коридорам магического колледжа в поисках хоть какого-то развлечения и изнывая от тоски, сатору напрочь позабыл что сугуру оставил ему ключ от своей комнаты.

и ведь не просто так.

охота за тайниками скрасила одиночество сатору ровно на один день; он быстро облазал все коридоры и кабинеты, методично и хладнокровно уничтожая сигарету за сигаретой.

кроме одной.

последнюю он нашел припрятанной в небольшой щели дверного косяка — вытащить ее было сложно, однако используя свою технику сатору вытянул ее практически не повредив. стоя у двери и разглядывая находку, он вспомнил, что обещал приглядеть за цветком — единственным живым обитателем заточенным в серых, безликих стенах студенческой комнаты.

сатору вставляет ключ в замок и проворачивает его до характерного щелчка: он сильно отличается от того, который издает его собственная дверь; этот замок более тугой, словно противится вмешательству извне.

внутри чисто — как и всегда, сквозь небольшое окно солнечный свет мягко струится и рассеивается на полу повторяя очертание оконных рам. сатору проходит в комнату по-хозяйски, он был здесь тысячу раз и знал ее как свои пять пальцев, и направляется сразу к подоконнику; нахмурив брови оценивает состояние цветка: листья поникли, а кончики уже начали желтеть; земля давно засохла и вся потрескалась.

в комнате тихо, а запах ее хозяина все еще витает в воздухе. сатору берет небольшую пластиковую бутылку с водой и обильно поливает изнывающее от сухости растение.

оклемается.
как и он.

сатору садится на кровать и крутит в руках сигарету, которую достал из дверного косяка. он замечает на прикроватной тумбочке зажигалку и зажав сигарету между пальцев пристально разглядывает ее со всех сторон.

что он нашел в курении?

сатору берет зажигалку и несколько раз чиркает, пытаясь прикурить: кое-как втягивает в себя едкий дым и тот мгновенно обжигает горло и легкие. он закашливается словно школьник, и отмахивается от дыма, стараясь восстановить сбитое дыхание. запах табака раздражает: он резкий, саднящий. сатору наблюдает как медленно тлеет сигарета, как образуется небольшой столб пепла — он смахивает его прямо на пол неловко поднося сигарету к губам. пепел падает на пол и рассыпается — сатору размазывает его носком, в надежде что сугуру по приезду этого не заметит.

он делает еще одну затяжку, вдыхая дым — больше не кашляет и не задыхается; закрывая глаза чувствует присутствие сугуру словно тот сидит рядом.

* * *

ночью, когда не можешь сомкнуть глаз от беспорядочного потока мыслей, одиночество пробирается под кожу, подобно самому горькому яду. он действует медленно и мучительно: легкая тревога проносится по телу разъедая былое равнодушие, она рушит барьер, точно достигая своей цели. гнетущие мысли беснуются, как тени от дрожащего пламени свечи и в этот момент все обретает смысл: касания, жесты, взгляды — он помнит все с ужасной, пугающей точностью, что отзывается колкой болью в области грудной клетки.

почему это происходит?

он в чужой комнате; лежит на кровати сугуру, изредка переворачиваясь с одного бока на другой и устало смотрит как в свете луны комната приобретает другие очертания: тени привычных предметов искажены и напоминают проклятия, что ранее приходилось изгонять. сна ни в одном глазу уже вторые сутки.

он зарывается лицом в подушки, вдыхая едва уловимый запах чужих волос, словно домашний кот, изнывающий по человеческому теплу.

это сводит с ума.

сатору поднимает руку что все так же, как и прежде сжимает мобильный телефон; он нажимает на кнопку блокировки и дисплей отзывается ярким свечением. глаза неприятно режет, и он щурится, не переставая всматриваться в экран. диалог с сугуру на первом месте — ниже все остальное. сообщения которые он отправил до этого так и висят мертвым, непрочитанным грузом.

надеюсь, с тобой ничего не случилось.

он держит телефон прямо над лицом, обновляя подсветку чтобы не гасла; смотрит в экран смартфона, выжидая, когда одинокая галочка отправки сменится на «прочитано», но этого так и не происходит.

* * *

сатору заснул под утро, а когда проснулся, сугуру по-прежнему не было.

он вернулся позже.
намного позже.

— ты чего здесь торчишь? сделал всю домашку?

знакомый голос прошибает словно прямой удар тока; сатору просовывает руки в карманы брюк, сжимая кулаки, ногти впиваются в ладони оставляя болезненные следы полумесяцы на коже — так он сохраняет спокойствие.

— воздухом дышу, тебя дожидаюсь, — язвит, оголяя в улыбке зубы. по спине мурашки: колкие, неприятные — сатору касается шеи и затылка, разминает плечи, — а домашку я тебе оставил, ты ведь мне не откажешь в помощи? — он поднимает глаза, щурясь от теплых лучей заходящего солнца, всматривается в лицо сугуру и поджимает губы, когда тот выдыхает клубы дыма. внутри все сводит, словно тысячи маленьких иголок одновременно вонзаются в кровоточащую рану.

— долго же тебя не было, — с нахальной ухмылкой сатору вздергивает подбородок, окидывая сокурсника надменным взглядом, — я даже успел заскучать, — в его голосе насмешка — скрытое признание, которое он никогда бы не озвучил на полном серьезе.

— сатору, уж не говори мне, что ты проторчал здесь с момента моего отъезда.

сатору поднимается со скамьи и встает напротив: слишком близко, принимая на себя сгустки ненавистного табачного дыма. он всматривается в глаза сугуру выдерживая длительный зрительный контакт.

— а ты бы этого хотел? — он позволяет себе смотреть исподлобья, выжидая, когда сугуру отведет взгляд, — хотел, чтобы я ждал тебя? — сатору проводит пальцами по языку, смачивая их слюной и без резких движений тушит дымящуюся сигарету; он медленно вынимает ее изо рта сугуру и щелчком пальцев отбрасывает в сторону. кожу пронзает боль, но сатору не реагирует, он лишь растирает пепел между пальцев, чувствуя, как проступает кровь.

— пойдем, — он хлопает сугуру по плечу, — у нас с тобой сегодня еще очень много дел.