Мистер Розовый поднимает руку, немного отодвигает рукав пиджака и смотрит на часы. Нос чуть морщит в недовольной гримасе. Повод для этого есть весомый: его сегодняшний напарник задерживался. Прошло пятнадцать минут от оговоренного заранее времени, а он все еще сидит в гордом одиночестве с остывающим кофе и куском подогретого пирога, тоже, впрочем, остывающего. Это неуважение, но с этим еще как-то можно смириться. О банальном уважении в этом коллективе говорить не приходится. Если бы хоть кто-то в данной компании его уважал, то вряд ли его позывным был мистер Розовый. Оставалось слишком много цветов и еще больше оттенков. Даже тот же самый Пурпурный, но в такой ничтожной мелочи, как выбор позывного ему отказали, потому что это якобы смешно, но по факту банальное неуважение. К счастью, мистер Розовый настоящий профессионал, поэтому не стал поднимать шум из-за пустякового неуважения.

О мистере Блондине отзывались, как о профессионале, но он опаздывал уже на 15 минут, а это стандартам настоящих специалистов противоречит. Мистер Розовый никогда бы не позволил себе опоздать, особенно, если это касается работы. Сам он пришел ровно за 5 минут до назначенного времени. Прийти позже непростительно, прийти еще раньше -  потратить впустую время. Те же, кто приходит ровно минута в минуту казались вообще какими-то психами. Пять минут заранее — идеальный тайминг. Его мистер Розовый всегда поддерживал.

Взгляд с часов вновь перешел на ленивую официантку. Пожалуй, если что-то сейчас раздражало его больше, чем опаздывающий напарник, так это вальяжно расхаживающая по залу девица. Мистер Розовый тоже когда-то подрабатывал в очень далекой юности в похожей забегаловке, но даже тогда у него были свои стандарты специалиста. Он никогда не позволял себе такой медлительности, даже если гостей было так мало, как сейчас. И уж тем более никогда не смотрел на посетителей таким взглядом, будто бы делал одолжение, когда принимал заказ и приносил его. Черт, старик-менеджер, проработавший до этого почти всю жизнь в одном небезызвестном ресторане, вытряс бы из него все дерьмо, если бы тот недостаточно улыбнулся посетителю. Неужели расторопная и хотя бы сдержанно вежливая официантка — это так много за те деньги, которые мы платим за вчерашний пирог и пережжённый кофе?

Уличная дверь кафе закрылась с хлопком. Когда ты столь долго кого-то ждешь, не обратить внимание на этот звук невозможно. Мистер Розовый наполовину оборачивается корпусом и смотрит в сторону входа. Мистер Блондин шагает собственной персоной! Ни капли спешки в этой походке. Может быть он так пешком и тащился сюда? Чертов придурок и псих. Впрочем, они все такие.

— Мы должны были быть уже на углу, мистер Блондин. Я потерял, — рукав снова задирается, чтобы зафиксировать точное время опоздания, — 19 минут на ожидание. Очень надеюсь, что я потерял столько времени по действительно веской причине, мистер Блондин.

Как тяжело сдерживать ругательства, рвущиеся изо рта. Сглатывать Мистеру Розовому действительно приходилось, но исключительно не высказанные из-за профессиональной этики слова. А вот насчет того, что Мистеру Блондину не приходилось глотать жидкости биологоческого происхождения, мужчина уверен не был. Тюрьма — не детская площадка, а чрезмерно дерзкое поведение зачастую скрывает за собой слабую личность. Утверждать наверняка, безусловно, невозможно, да и был ли смысл вообще рассуждать о человеке, которого надеешься никогда более не встречать через каких-то несколько дней?

— Ну что ты, о какой задержке идет речь для человека, который не в состоянии выделить в своем плотном графике время на дело, — и пусть Мистер Розовый был в состоянии себя сдержать от ругательств, но тем не менее, был не настолько бесхребетным человеком, чтобы не высказаться. Корректно, конечно, но все же высказаться.

Аппетит мужчины пропал еще тогда, когда официантка принесла ему кусочек пирога на исцарапанной ножом белой тарелке. Он понимал еще тогда, что есть это не будет, однако, все же попросил девушку упаковать заказ с собой. Даже если в конечном итоге не съест сам, то точно не позволит заработать ушлым владельцам дополнительный доллар на том, за что уже заплатил. И нет, это вовсе не жадность, а просто разумная трата средств. Вероятность, что пирог все же будет съеден, была меньше пятидесяти процентов, но нолю все же не была равна.

Мистер Розовый ловит осуждающий взгляд. Надо же, не оставил чаевые и забирает заказ с собой. Мистер Блондин был явно из тех, кто относится к деньгам легкомысленно. А ведь они зарабатывают, рискуя каждый день словить пулю или быть пойманными. Это не выигрыш в лотерею, чтобы так разбрасываться.

— Мистер Блондин, я заработал каждый доллар в этом кошельке сам. И если я хочу его потратить, то предпочитаю делать это на нечто более важное, чем поощрение плохо обслуживающего персонала. Будь уверен, что я не оставлю стаканчик пустым, если останусь действительно доволен, — отвечает мужчина, принимая от официантки бумажный пакет с одноразовым контейнером.

Может быть недовольство Мистера Розового все же имело хоть какой-то вес, в чем сомневался даже сам мужчина, однако, задержались напарники в кафе все же недолго. Вежливое придерживание двери больше напоминало ребячество, но столь незначительное, что и внимание обращать не стоило. Мужчина подошел к повидавшему жизнь форду из проката машин, после чего открыл дверцу машины и сел за водительское сидение. Царапины этому зверю были не страшны, и все же уступать руль Мистеру Блондину было слегка непредусмотрительно.