Шторм стих.
Волны, ещё совсем недавно с пугающей силой бившие в борта, теперь ласково поглаживают просмоленные доски. По мокрой палубе рассыпаются блики солнечного света. Голос прямо над ухом шелестит глуше волн, и все же плеск каждого слова казался до странности отчетливым:

— Кто ж смолу по палубе льет?! В мороз скользит пуще льда речного, в жару — задохнуться можно. Смола, она для днища хороша, да борта снизу подладить. А не то травой обрастут, ракушками и прочей дрянью. Поверху только лак погуще, да и ничего больше. Правда, прежде еще доски прошкурить следует, да на совесть: если где заленился, щетину деревянную не снял, в том месте лак долго не удержится, а значит, вся работа насмарку...

Всем членам команды поучения старика, которого и за бортом оставлять негоже, но и ладить снасти лучше него так никто и не научился, давным-давно приелись. Старик в обиде не был, благо сегодня и слушатель имелся. К тому же, весьма благодарный слушатель: не перебивающий, почтительно выдерживающий паузы перед тем, как выказать благоговейный интерес к услышанному, и, самое главное, не предпринимающий попыток спастись бегством.
Вязание узлов, килевание, а также многие другие тонкости повседневной жизни моряков не вызывали особого интереса у Дилюка, однако помогали отвлечься. Или верить, что отвлекается от досадных событий прошлой недели.

Ничего не мешало переложить ответственность за рабочую поездку на плечи Эльзера или даже Коннора, но слухи о присутствии Фатуи на островах Инадзумы следовало расследовать лично. К тому же, крайне загадочное и витиеватое письмо-приглашение от господина Камисато, слава о котором долетала и до Мондштадта, пророчило сведения, которые в иных источниках не получить. Да и последняя громкая ссора с Джинн — лишившая поместье набора посуды, пары стульев и одной кровати — требовала провести время вдали от той, что могла разрушить его спокойствие одним движением брови.
Несмотря на то, что их полу-официальные отношения почти достигли трехлетнего рубежа, Рагнвиндр продолжал считать их опасной, для них обоих, ошибкой. Тем не менее, возвращаясь к ней раз за разом, не устояв перед упрямым напором северного ветра.
Он возлагал большие надежды на это путешествие. Может быть, вновь оказавшись вдали от нее, удастся вытащить засевшую в сердце занозу?

Спустя несколько стариковских рассказов, прерываемых окликами капитана и криком чаек, корабль наконец пристает к причалу острова Рито. По наущениям команды, для которых воспоминания о указе Сакоку все еще были свежи, Дилюк без особых проблем проходит регистрацию. С его документами все в порядке, цели прибытия — прозрачны, как саке. По заверениям господина Камисато, его должны были встретить. Подобное внимание и надзор несколько претили Рагнвиндру, но в Инадзуму он прибыл гостем и по довольно официальным причинам. Учитывая закрытость инадзумцев по отношению к чужакам, подобные "привилегии" могли лишь сыграть ему на руку.

Ожидание затягивалось.
Письмо, убранное во внутренний карман камзола, не требовалось доставать, чтобы строки всплыли перед глазами. Вас встретят у инспекции по делам чужеземцев. В том, что в толпе он выделяется достаточно, несмотря на неброскую дорожную одежду, чтобы его не пропустить Дилюк уже успел убедиться. Троица детишек на другом конце площади не стесняясь разглядывали его. Спешившие по своим делам взрослые тоже нет-нет да и бросали заинтересованные взгляды в его сторону. Подобное внимание не было для него в новинку, но никогда не вызывало ничего кроме раздражения.

Здраво рассудив, что обещанному провожатому, случись ему наконец-то появиться, любой укажет на него, он отлепился от облюбованной стены и направился к лавке неподалеку. После долгого времени проведенного в океане, даже мысли о питьевой воде вызывали отвращение, но самовнушением от жажды было не избавиться.
Поддавшись на увещевания продавца отведать "самый креативный напиток, больше нигде таких нет" Дилюк стал счастливым обладателем кувшина молока с данго. Что такое это самое данго, ему только предстояло узнать. Уже и место идеальное было присмотрено — немного в стороне, под одним из деревьев сакуры, но в дело вмешался случай.

Случай в лице и теле парня на голову выше него, а если учесть рога, то и на две, в которого Рагнвиндру не повезло врезаться на полном ходу. Пожалуй, если бы он столкнулся с камнем, эффект был бы схожим. Ушибленное плечо, едва не выскочивший из пальцев кувшин, сбившееся дыхание и... Минуточку... Рога?! Вежливые извинения застряли где-то в горле, а взгляд застопорился на ничем ином, как рогах, венчающих голову неожиданного препятствия. Ярко красных, изогнутых и даже по внешнему виду острых.
Ему потребовалось несколько долгих секунд, чтобы прийти в себя от потрясения. Окружающие их люди не разбегались с криками, хоть и, очевидно, начали обходить их стороной по более широкому кругу, чем прежде. Рога. Ничего особенного. Подумаешь. Рога.

— Кхм, — он откашлялся, усилием воли опуская взгляд ниже. Не настолько ниже. — Прошу меня простить. Я вас не заметил.