фары наконец-то гаснут и хидан выдыхает с облегчением: его глаза нехило подустали щуриться от яркого света. он подносит руку к лицу и устало массирует тяжелые веки, попутно смахивая проступившие слезы.

кисаме выходит из машины с сухим приветствием. разве так положено встречать старых друзей? хидан ущемляется, но виду не подает, хоть и рассчитывал на что-то большее, чем пара холодных фраз. где дружественные объятья или хотя бы крепкое мужское рукопожатие, гандон?

похуй. об этом он выскажется немного позже, например тогда, когда они в очередной раз после утомительного задания пойдут откисать в бар. под градусом говорить о том, что сейчас у тебя на душе куда проще — никто не подумает на то, что ты ранимый придурок — все спишут на алкоголь в крови и затуманенный разум.

вырядился.

хидан закатывает глаза, когда кисаме предстает перед ним в своем новом обличии — ну прямо перекаченная женщина-кошка в латексе. и откуда у этого парня такая любовь к вещам в облипку?
— ну и что это ты на себя нацепил? — он окидывает кисаме вопрошающим взглядом.

— а где итачи? — хидан хмурится да в лобовое стекло всматривается, забавно, кисаме действительно приехал один.

злоебучий итачи. хотя есть ли хоть какой-нибудь смысл удивляться — он то, всегда был любимчиком лидера. эдакий уникальный талант, который негоже пускать на низкосортные задания, даже если провинился, как и все.

— куда подевалась твоя красноглазая подружка? — никак не унимается. не то, чтобы прям сильно интересно, но осознание того, что учиха стоит на ступень выше заданий с пометкой «чистка», заставляет кровь вскипать от возмущения и несправедливости.
— дай угадаю, — каждое его слово пропитано желчью, — ему поручили какое-нибудь фартовое дельце, а нас опять засунули в зловонную клоаку, верно? — хидан раздраженно поджимает губы и сплевывает на асфальт, — как заебало.

действительно заебало; каждый раз одно и то же: избавься от трупа, отмой этаж, уничтожь машину и еще хуева туча самых разнообразных неимоверно скучных заданий, от которые сводит зубы. станет ли учиха отмывать мозги со стен туалета на одном из старых засраных складов? да нет конечно. зато такие ребята как хидан, кисаме и дейдара — запросто; радует только то что последний попадает на исправительные работы даже чаще (в виду своей специфики разрушения и тотального отсутствия самоконтроля) чем эти двое.

а теперь что? кладбище. просто очаровательно. хидан вздыхает и снова поворачивается к багажнику; разглядывая содержимое он задумчиво скрещивает руки на груди.

на улице прохладно, легкий ветерок пронизывает кожу, заставляя невольно поежиться; он еще не раз пожалеет, что вместо привычного худи влез в простую футболку.

— выстрели в замок, — раздается голос напарника сзади.
— возьми сам и выстрели, — тут же огрызается хидан, — знаешь же, что я огнестрелом брезгую, джашин признает только холодное оружие, — взмах рукой как подтверждение истины.

— да и к тому же, умник, прикинь какой уровень шума ты создашь? ты, рыбья башка, ты совсем тупой, если думаешь, что кладбище не охраняют, — хидан переводит взгляд на забор мысленно прикидывая высоту и шансы на бестравматичное его покорение.

— ты хоть знаешь сколько среди простого населения долбоебов готовых всковырнуть могилку другую лишь бы откопать блестящие цацки? а про некрофилов слышал вообще? они как правило на свежезакопанных очень падки — тело уже остыло, но еще не успело разложиться, чем не повод вогнать в него свой болт пока никто не видит? запомни, мертвая девка никогда не откажет.

— либо же можно перелезть, я тебя подсажу, если душка не хватит, — еще один блестящий вариант.
— я тебе что, акробат на полставки? да и к тому же: ну перелезу я, а дальше что? буду въябывать пока ты тут прохлаждаешься? хуйня затея, если и пойдем, то вместе, — хидан прикусывает губу и вновь запускает руку в волосы, загребая пряди назад.

он раздражен и возмущен; не понимает почему в сообщении так сложно было указать предметы, которые необходимо взять с собой. неужели пейн не знал, что кладбище окружено высоким забором, да еще и закрыто на замок с цепью? неужели он поручил задание, не разузнав о нем все с точностью до миллиметра, как он обычно это делает? пахнет каким-то наебаловым. 

стоп… минуточку.
— а зачем мы вообще здесь? — хидан поднимает голову, всматриваясь в глаза хошигаки, — тебе сказали, что нужно делать? — он поворачивается к кисаме и опирается бедрами об багажник, — потому что мне кроме адреса никаких инструкций не поступало.

телефон содрогается противным уведомлением и хидан выуживает его из кармана джинс.
— а вот и оно, — он щурится от яркого света экрана, считывая поступившее сообщение.

крышка багажника опускается с грохотом.
— погнали.

хидан ставит тачку на сигнализацию и прячет ключи в карман. он проходит вдоль забора, в сторону, указанную в сообщении, и считает шаги; ровно сорок пять налево.

в указанном месте небольшой деревянный ящик со сбитым замком — внутри две лопаты, болторез и записка, в которой указано точное место.
— ебтвою мать, — подняв дверцу ящика распаляется хидан, — я так и думал, что этот хитровыебанный пирсингованный гандон пригнал нас не воздухом подышать, — хидан шумно вздыхает и чешет шею, предвкушая весьма потную работенку; он берет болторез и закидывает его на плечо.
— возьми лопаты.

* * *

сначала падает цепь с глухим ударом об землю, затем замок. хидан со скрипом распахивает одну из створок и пропуская кисаме вперед, сует ему записку с месторасположением нужной могилы.
— у меня топографический критинизм, буду рулить — точно заплутаем, — отбрасывая болторез в кусты, хидан разминает плечи и забирает одну из лопат из рук напарника.